Войди внутрь из-под дождя, – говоришь ты. Но ты не отступишь прочь;
И я попала в ловушку –
Существует расстояние...
Ничто, спаси меня, и кинжал – барабанит по крыше.
Смотри! – это не дождь, потому это должно быть –
Я не буду пить твоё вино, мой милый;
Обрати внимание – я невинна, однако ты подвергаешь свою девушку опасности,
Ты позволяешь мне зачахнуть;
Моё сердце хрупко, моя бледная кожа – дамасская роза.
Когда ты, свои слёзы пряча, "Вернись!" – мне говоришь –
Так я тут же вернусь – но как мне бежать, когда моих костей, моего сердца
Ты меня лишил –
Но ты говоришь бежать, и я бегу –
И затем я вижу, что вновь время придёт, и я буду мертва.
Ты говоришь мне уходить без промедления –
Я ухожу с моим кинжалом в руке и со слезами;
Взгляни! – тени, обрушивается небо;
Сильный удар, я иду, прежде чем я убегу и растворюсь вместе с сумерками.
В моём разуме, в котором этот вечер,
Но это кажется как то, что я капризничала, чтобы изменить во всяком случае?
После всех этих лет ты оставляешь меня здесь в глубине пучины эмоций –
Сочится мрак, бархатная драпировка нависла надо мною,
Пряча мои чувства от нашего равнодушного мира:
Все те прекрасные моменты, что мы разделили, нарочно отброшены в сторону –
...Есть расстояние...

Стойте спокойно, больная. Будешь ли ты моей сестрой милосердной веры?
Я пробую петлю верёвки – твоя жизнь теснит?

Я взберусь на тис,
Подчинит это меня или нет!

Обморочные эмоции разбивают мне грудь –
У меня есть склонность лишить тебя выводка.
О! – никогда, увы;
– От многих других девушка
Поселись здесь навсегда.
Прячься в эту тьму!

Тесная лощина обернулась для меня просторной землёй;
Землёй богатой полями.

Звонки для меня слова, что ты произнёс.
Завоюй меня! – Дождись меня! – Обними меня!
Дай почувствовать вкус вина, что пили королевы,

Дай почувствовать вкус вина, что пили короли,

И пусть оно течёт белое и полное вкуса по моим губам.
И пусть оно течёт красное и полное вкуса по моим губам.

Мост, возвышающийся над потоком
Реки, которой нет дна –
Я в ней утону,
Однако ты меня вытащишь оттуда!

Сохрани себя не до конца иссушенным,
Ты подслушиваешь: самую малость,
– Я могу это слышать! Я могу это чувствовать!
Когда это случится, я могу лишь полагать,
– Однако ж я не буду праздно ждать!
Как бы ни весела была мне эта мечта:
– Пусть это будет непреклонно –
Мечта, которая будет жить вечно –
– Пуста бутыль во мне!
В каком театре я буду играть!

Теперь, когда я лишён своей веры,
Я громко кричу последние слова моей потерянной надежды.
Порывом жестокого ветра моё настроение
Сочится подобно влаге через поры.

Я не склонен прощать
Тому, кто лишил меня жизни.
Вечерние сумерки – последовательность –
Кратковременное видение.
Гибельные промежутки радости –
Моё безоблачное счастье погибло!

Злые эмоции моего гипнотического страха, моё тело – земля –
Земля отныне обречена быть покинутой –
Покинутой живительными силами.
Долго ли я жил?

Я страдаю в траурном безмолвии –
Ныне я покоюсь с миром.
Мои натруженные руки
Теперь отдыхают.

Я храню тебя, моя возлюбленная, в сердце,
Прячу память о тебе в моём сокровенном святилище,
Ты всегда будешь в моих мыслях,
Как милое и дорогое воспоминание.

Я свержен с престола под дождём бытия,
Чернее тьмы слёзы бегут по щекам.
Жизнь – это театр трагедии,
Умирая, я чувствую лишь апатию.

О, мой милый, прелестную музыку слышу я –
Хотя, осмелюсь сказать, она похожа на колыбельную самого тёмного сна.

Моя дорогая,
Любимая, что за расстояние там возникло?
Трепет и дыхание механизма жизни!

Распущенная, проклятая душа –
Дьявольским инструментом мы её пожнём,
После мрачного пира в нашем логове,
Эта кровь так славно запачкала наши лица.

Лорд кровопролития,
Леди кровопролития,
Одни похороны сделаны многими,
Множество кладбищ;
Двое на самом деле больше:
Благословим восхитительное угощение –
Поблагодарим за кровь, которой он истёк,
Подарим розу мертвецу!
Оставим розу мертвецу!

Восхищённые безвременной красотой сферы теней,
Мы вдвоём прибываем, наблюдая время на часах.
Сделаем эту заветную трапезу последней
(Продолжим эту заветную трапезу),
Но до тех пор, пока не настал рассвет.

Не двигайся – Слушай соблазн ночи!
Собирающийся в каждой проклятые тени,
Окутай меня, но никогда не сожалей,
В этом облике, смотри! Ничто не сохранит grue.
Молись, чтобы сюда не проник дневной свет!
Опускающийся в прах человек,
Бархатная тьма спрячет нас!
Печаль в бархатном страхе.

Зеркало,
В котором я вижу тень;
Ясный мрак, что меня окутал вуалью
Снаружи, дьявол и чёрная ведьма:
Поют, танцуют падшие существа.
Слышишь вой волка?!
Но кровь течёт в моих венах –
Каждый луч ведёт меня ближе к закату:
Я чувствую, я опьянён,
Солнце никогда не озарит это зеркало,
Но луна освещает моё тело;
Прах – я пью проклятую воду,
Кровь – я люблю этот сад раз,
Я ползу среди шипов,
Моя душа живёт в темноте –
Мрак; – ничто; – вечность;
Наследие зла –
Бог стучится в мою дверь,
И зеркало
Разбивается.

"Будет ли мой род свободен от греха?
Сдержит ли мысли мой Хозяин?"
"Там прошлая слава земли;
Слава, которая в сердцах и умах людей,
Безумные люди, ослеплённые светом,
Недолговечные, как сорняки на их холеных выгонах".

"Возможно, я тоже был слеп,
"Достоинства милосердия и прощения,
Те годы подчинили меня.
Когда пришли такие достоинства?
Эта маска в моде:
Создаёт себе зеркало, в котором
Провидец блажен, ты лучший философ!"
Лишь безнравственный образ твоего желания появился!"

"Это Божественная Комедия –
Это Божественная Трагедия –
Глупец и осмеянный двор;
Глупец и осмеянный двор;
Глупец, падай на колени и звони в колокола!
Глупец, падай на колени и звони в колокола!
Мы правим Землёй из далёкого Рая".
Заставь нас посмеяться над твоими тщетными попытками;
Ещё над нашими глупыми ошибками – просто позор;
Земля не владеет бальзамом для ошибок
Мы правим Землёй из далёкого Ада".

– Крест на твоей шее – это только украшение или ты искренне веруешь в Христа?
– Да, я верую – искренне.
– Тогда я хочу, чтобы тотчас убрала его и не носила его впредь в этом замке! Знаешь ли ты, как
дрессируют сокола, моя милая? Его глаза закрыты. На время слепой он терпеливо мучается капризами
своего бога, пока воля его подавлена, он учится служить – так твой Бог учит и ослепляет вас крестами.
– Ты забираешь мой крест, потому что он оскорбил...
– Он никого не оскорбил. Нет, мне просто казалось неучтивым, чтобы... чтобы носить символ божества,
которое давно мертво. Мои предки пытались найти Его, и открыть дверь, которая отделяет нас от нашего
Создателя...
– Но тебе не нужна дверь, чтобы найти Бога, если ты веришь...
– Веришь?! Если ты веришь, то ты легковерна. Ты можешь, взглянув на этот мир, поверить в доброту
бога, который им правит? Голод, Мор, Болезни, Война и Смерть! Они правят этим миром.
– Но ведь есть Любовь, Жизнь и Надежда.
– Очень маленькая надежда, уверяю тебя. Если бог жизни и любви когда-либо существовал...
он давно с тех пор мёртв. Кто-то... что-то правит на его троне.

"Верить?! В божество, что мертво? –
Я скорее стану язычником, вскормленным устаревшим вероучением;
Со сказками, наполнявшими их разум;
С мыслями мертворождённой Книги".

"Тень досады –
Никогда не придёт сюда!
...И когда Он пал,
Он пал, как Люцифер,
Чтобы никогда вновь не подняться..."

"Сурово и мрачно
Отразил серебряный щит это небо в ужасе.
И со спешкой переносит к червлёной позолоте".
"Сейчас, сейчас, – говорю я, – отодвину в сторону крышку,
Благословен ползти из этого бархатом обитого гроба.
Дно песочных часов стремительно заполняется".
"Чувствую это томление, бездне глубокой подобное,
Это и будет когда-то весёлая кровь отдана чуме, –
Сюда! – сдайся и наполни мой фантазм!
Я больше не могу ждать пока стану пеплом,
Лелей меня и звонко хвали –
С тех пор, как сердце рвётся из моей груди!
Боишься? – твоему взору предстанет лик страшный".
Твоя беда?! – Скорей моё несчастье! –
За время заключения я бесполезен, я – ничто".
"Эту нежную, любящую чуму я тебе оставляю,
И потому сладка будет твоя гибель, сбившийся с пути".
"И мне ты будешь смиреннейшим слугой,
Чтоб не бояться! – плюну на твою могилу! –
Чтоб не бояться, я тебя очарую,
И трепещет душа от страха".
"Завоевать тебя и твою кровь ради славы,
Ты будешь моей испуганной сопротивляющейся блудницей,
Утомительно застенчивой, манящей своим страхом.
Терпи эту муку и переноси боль с приличием".
"Если когда я была блаженна и весела,
Подчинилась бы тогда неизбежному лишь на миг".
"Причини мне боль, утоли мою нужду,
И для тебя спою я колыбельной панихиду;
Освободи свою кровь ручейком, что заполнит горный поток".
"Копаясь в обязательстве веры с Ночью и дьяволом! –
Приказывая ему сотрудничать со мной, по правде, это будет весело".
"Некогда ты была целомудренна, теперь же спешишь к месту встречи,
Иным образом буду я вынуждать тебя прекратить whist, (ближайший синоним "свист")
Забрав, пресекаю твоё дыхание.
"Смерть! – прелестно и коварно сопротивление смерти,
Так, что ты сможешь во тьме и в адском чистилище
Не быть страдающим бедняком
Он – единственный, кто мне говорил".
Требуй это кровавый шут!"

Ты ведёшь себя как пидор, ты слабый.
Оживишь свои капризы? Давай ниже.
Кто это? Что-то называет твоё имя.
Кроме того ты, похоже, везунчик.
Я зову тебя.

Я тебя причешу.
Я до вершины дойду.
Я зову.

Ты танцуешь везде по наклонной,
Ты антимодное утверждение.
На тебе синий костюм и оранжевый пуловер,
Ты выглядишь как мой старый пёсик Ровер.

Разбитые бутылки и разбитый нос,
Нет повода сидеть, не принимая поз.
Я могла бы стоять в тени, над тобой смеясь,
Ты был не прав – это коснулось и тебя.

Это новый цикл,
Расскажи про свою боль.
"Толкнуть тебя по кругу?" Теперь дверь закрой.
Это не любовь,
Это как нежно я обхожусь с тобой.
"Броуновской движение" ударов по лицу –
"Кто ты такой?!"

Вешалка для шляп и в модном костюме мужик.
Он смеётся, там проститутка, а с нею Джим.
Выплёвывает золотые зубы на улице на бетон
И на виниловые сидения машины садится он.

Это новый цикл,
Расскажи про свою боль.
"Толкнуть тебя по кругу?" Теперь дверь закрой.
Это не любовь,
Это как нежно я обхожусь с тобой.
"Броуновской движение" ударов по лицу –
"Кто ты такой?!"
Это не новый человек. "Кто ты такой?!"
Это не новый человек. Это не любовь.